ГЛАВА XVII

СТЕКЛЯННАЯ КОМНАТА

Открыв глаза, я поначалу решил, что умер и что загробный мир еще более странен, чем самые смелые людские фантазии. Я удобно лежал на мягком диване, приятном на ощупь, сделанном из какого-то серого материала, похожего на резину.

Забинтованная шея болела. И это было странно. У мертвых, насколько я мог себе представить, ничего не должно болеть. Выходит, я жив? Тогда где я?

Вокруг меня простиралась грандиозных размеров комната, выстланная ковром из того же материала, что и мое ложе. Высокий, как в храме, потолок был сделан из чего-то прозрачного, похожего на матовое стекло. Потолок плавно переходил в стены, тоже стеклянные.

Я был одет в просторный белый комбинезон, на ногах — серые резиновые ботинки. Рядом со мной, на передвижной платформе, стояло некое устройство, напоминавшее гигантскую кинокамеру с множеством огромных линз, за которыми пряталось бесчисленное количество крошечных лампочек, горевших тусклым светом. Панель управления этим механизмом поражала воображение своими размерами и сложностью.

Но не только этот аппарат способен был удивить любого смертного. Кроме него, в комнате было еще кое-что, достойное внимания: с потолка свисала громадная пурпурно-фиолетовая стеклянная люстра, своей прихотливой конструкцией превосходящая все, что мною было видано до сих пор. Она не горела, но придавала рассеянному свету оттенок пурпурного цвета. Вдалеке я не сразу заметил стол, заставленный невообразимым многообразием приборов, инструментов и приспособлений.

Больше всего меня поразили громадные сосуды с разноцветными жидкостями, внутри которых изгибались стеклянные трубки, образуя причудливый узор. В одном из них трубки составляли нечто похожее на огромную арфу, только вместо струн у этого «нечто» были лучи света. Эти лучи меняли цвет и как будто чуть потрескивали.

Я прикрыл глаза. Голова у меня очень болела, в горле пересохло, хотелось кашлять, но приходилось сдерживаться, поскольку кашель отзывался во всем теле острой болью.

Через некоторое время я вновь открыл глаза. Если бы комната исчезла, будто ее и не бывало, я бы не удивился. К сожалению, все осталось на своих местах. Пришлось с этим смириться. Я поднатужился и сел.

После этого мой кругозор расширился, и я увидел нечто новое: на стоявшей вдалеке полке стояли бутылки, различавшиеся размерами и цветом. Они выстроились в ряд, напомнив расположение труб в органе. В их построении угадывалась какая-то гармония. Цвет от края к краю менял интенсивность: от бледно-розового до ярко-красного. Я встал.

Передо мной предстала вся эта странная комната. Я понял, что это гигантская лаборатория, нашпигованная аппаратурой неизвестного мне назначения. Лаборатория работала — вокруг что-то слегка гудело и потрескивало. Хозяев в этой фантастической мастерской не было.

Где они? Кто спас меня из лап убийцы и зачем перенес сюда? Но вокруг не было ни души, некому было задавать вопросы.

Я хотел пройтись и повнимательнее все рассмотреть, но тут увидел на полу черную линию самого зловещего вида, которая окружала мой диван со всех сторон. С некоторой опаской я попытался перешагнуть ее, но не смог! Дикая боль заставила меня закричать. Я упал и задергался в конвульсиях. Потом, растерев одеревеневшие мышцы, я воровато огляделся: не наблюдает ли кто за мной исподтишка? Какой дрессировщик посадил меня в эту клетку? Кто это развлекается, делая опыты над живыми людьми?

Черные линии окружали также «кинокамеру», столы и шкафы по всей лаборатории.

Меня хотят запугать, показав свое могущество, понял я. Не на того напали! Наоборот, негостеприимные хозяева вновь зажгли во мне ту холодную ярость, которая повела меня на смертный бой.

— Ну так что? — вызывающе крикнул я в пустоту. — Так и будем в прятки играть?

И прыгнул, пробуя невидимый барьер на высоту. Вторая попытка тоже закончилась неудачей.

Я упал на упругий пол и лежал без всякого желания подняться. Меня держали взаперти — как это унизительно! Люди сходят с ума от жажды, когда видят воду, но не имеют возможности ее достать. Я могу сойти с ума от недостатка свободы. Казалось, вот она — шагни и иди, но невидимая стена не позволяла это сделать.

Однако я быстра преодолел минутную слабость. Любые чудеса техники могут ломаться — это во-первых, а во-вторых, техникой всегда управляют люди, которых можно обмануть. Просто так сдаваться я не собирался!

В кармане комбинезона весьма кстати оказались мои курительные принадлежности, которыми я с большим удовольствием воспользовался. Даже некачественные спички из Монако не испортили мне настроения. Руки больше не тряслись, и весь я как-то успокоился.

Внезапно меня охватило ощущение чего-то важного. Я почувствовал, что во мне вызревает какая-то нетривиальная мысль. Стараясь не мешать себе, я расслабился и откинулся на спинку дивана, рассеянно оглядываясь по сторонам.

Но обстоятельства помешали мне понять что-то очень нужное, оформить в слова какую-то неясную догадку.

Часть стеклянной стены отодвинулась, а потом встала на место, пропустив вперед какого-то мужчину. Он остановился и стал пристально рассматривать меня.

ГЛАВА XVIII

ДОКТОР ФУ МАНЧИ

Мужчина был одет в желтую одежду свободного покроя. На голове его сидела маленькая черная шапочка, украшенная по краям коралловыми бусинками. Легкие желтые ботинки приглушали звуки его шагов. Рукава заканчивались перчатками, составляя с ними единое целое.

Он долго стоял и смотрел на меня. Я тоже стал его разглядывать.

Лицо незнакомца, весьма примечательное, производило отталкивающее впечатление. Если бы Бенвенуто Челлини задумал слепить золотую маску смерти, его фантазия родила бы нечто похожее на желтоватую физиономию моего визави.

Средних лет, сутулый, высокий, более шести футов росту, казавшийся еще выше из-за высоких каблуков, в странной шапке (как я потом узнал, это была форменная шапка китайского мандарина высокого ранга), он мне кого-то напоминал. Где я мог его видеть?

И тут я понял, что встречался с этим человеком по крайней мере дважды: один раз в шикарном авто на Корниш-роуд, а во второй раз — у Квинто! Тогда на нем была еще более дурацкая шапка.

И еще я заметил, что, сидя ко мне спиной за столиком в ресторане, он невольно демонстрировал кончики дужек очков за ушами. Теперь же он был без очков.

И еще одно видение посетило меня: именно его я видел в своем кошмаре насылающим багровую тучу на застывший в ужасе город!

Сомнений быть не могло! От зеленых глаз, неотрывно смотревших на меня, шел почти физически ощутимый поток энергии, привыкший сметать со своего пути чужую волю.

Это был доктор Фу Манчи!

Меня совершенно выбили из колеи события последних часов, особенно подействовали обстановка стеклянной комнаты и магическая черная линия. Но теперь я собрал свою волю в кулак. Вот тот, встречу с которым я вымаливал у судьбы. Я сунул руку в карман, надеясь, что барьер не сумеет задержать быструю пулю.

Негодяй стоял в десяти футах от меня. Мне показалось, что, когда я сунул руку в карман, в его глазах мелькнуло странное, едва уловимое выражение. Будто на сотую долю секунды цвет его зеленых глаз изменился на черный. Или это просто зрачок на мгновение очень сильно расширился?

Но как я был разочарован, не обнаружив в кармане своего верного оружия!

С досадой я наступил на выроненный перед этим окурок и с силой растер его ногой.

— Мистер Стерлинг! — заговорил Фу Манчи. Он подошел к самому краю черной линии, едва не наступая на нее. — Вы тут проводили какие-то эксперименты, не так ли? Пробовали на крепость запоры моей лаборатории? Я не ошибся? Таковы показания моих приборов.

Акцент у него был неприятный, хоть он и старался произносить звуки четко и ясно, но свистящие у него слишком свистели, а шипящие слишком шипели, и, кроме того, все звуки у него шли откуда-то из горла и требовали от него немалого напряжения. Но впоследствии выяснилось, что словарный запас у него богаче моего, а грамматическая правильность речи сделала бы честь любому языковеду.