Я старался не открывать глаз. Этот фанатик не обращал на меня никакого внимания, полностью уйдя в себя и размышляя вслух. Он не стеснялся произносить при мне самые, видимо, сокровенные свои мысли. В этом я угадывал свою дальнейшую судьбу. Он твердо рассчитывал на то, что мне отсюда уже никогда не выбраться.

— Румыния, тоскливый гобой расстроенного европейского оркестра… — продолжал бубнить мой тюремщик. — Ее король — абсолютно ничтожная личность. Но любая бесконечно малая величина, к сожалению, может расстроить великолепно налаженную мировую гармонию Человек на вершине власти, управляемый очередной любовницей, опасен, пока, естественно, его любовница неподконтрольна Женщина — вот рычаг, который искал Архимед. Бедняга, он не понял этого Это понял я Конечно, и у меня бывают ошибки. Некоторые из них даже попадают на страницы газет. Вы, наверное, читали о них? Но примите во внимание и бесспорные успехи гораздо более значительного количества моих начинаний. Вы не сможете отрицать того банального факта, что я имею большое влияние на судьбы мира.

Голос говорившего становился все тише и тише, пока не смолк совсем. Я удивился и открыл глаза.

Фу Манчи возился около светильника, подогревая в ее лучах пучок какой-то травы.

— Пока это не объяснено наукой, — пробормотал он, глядя на свет сквозь полуопущенные веки. — И я могу в любой момент перестать, если захочу.

Он бросил пучок травы в кальян, стоявший на бронзовом подносе.

— В этой древней брошюре, — сказал он и показал мне издали маленькую книжечку, — содержатся некоторые алхимические рецепты. Автор — англичанин, мистер Ватсон Коунсел. Жаль, что он умер, я бы взял его к себе в лабораторию. Тираж — пятьсот экземпляров. Повторных тиражей не было. Интересно отметить, Алан Стерлинг, что с тех пор никто не удосужился проверить описанный здесь метод получения золота. Я могу завалить золотом весь мир'

Он прикусил мундштук кальяна своими широкими желтыми зубами, вдохнул и потом, выдохнув, выпустил изо рта струю едкого дыма.

— Но Россия мешает мне, Соединенные Штаты — тоже. Дерутся, как пауки в банке, и при этом считают себя самыми умными! Даже Китай! Мой Китай!

Он замолчал, медленно положил мундштук на стол и левой рукой негромко ударил в небольшой гонг, висевший у него за спиной.

Тотчас появились два китайца, очень похожие друг на друга и лицом, и одеянием.

Фу Манчи что-то сказал им по-китайски, а потом посмотрел на меня.

— Коллега Ямамото ждет вас, — сказал он тихим голосом. — Вы сейчас узнаете, что такое Божественное Откровение. После этого мне будет легче разговаривать с вами. Я собираюсь рассказать вам о ваших будущих обязанностях и еще кое о чем дополнительно.

Один из китайцев молча положил мне руку на плечо и указал дорогу.

ГЛАВА XXIV

КОЛЛЕГА ЯМАМОТО

Вскоре я очутился в обстановке, напоминающей зубоврачебный кабинет посредине комнаты стояло очень удобное кресло, на которое был направлен свет многочисленных ламп. Коллега Ямамото, сидевший за столом и перебиравший какие-то бумаги, при моем появлении встал, представился и протянул для пожатия руку. Моих спутников он не удостоил ни единым взглядом.

Японец был молод, с приятной внешностью, вежлив, но без приторности. На нем ладно сидел длинный белый халат, рукава которого заканчивались перчатками. Свои очки он оставил на столе. Без них яснее были видны веселые искорки в глубине умных внимательных глаз. Его английский ничем не отличался от моего.

— Очень рад, что вы согласились стать нашим собратом, мистер Стерлинг, — сказал он. — Наши научные интересы не совпадают. Тренк сказал, что вы — знаменитый ботаник. Здоровье у вас… — он перелистнул несколько страничек толстой тетради, лежавшей на столе, — …со здоровьем у вас прилично. Вот только ваша малярия…

Его вежливость и корректность совершенно обезоружили меня. Я стоял и тупо кивал, но, услышав последнюю фразу, не удержался:

— Откуда вы знаете про малярию? Разве по мне заметно, что я перенес малярию?

— Я же специалист, мистер Стерлинг! Кроме того, у меня на столе лежит ваша медицинская карта. Тропическая лихорадка — серьезная болезнь.

— Вы правы, — мрачно подтвердил я.

— Однако, — японец показал в улыбке ряд великолепных зубов, — пусть вас это не тревожит. Я дозирую очень аккуратно, не бойтесь. Присядьте, пожалуйста, мне удобнее делать инъекцию в плечо.

Он подошел к своему столу и вынул оттуда уже готовый шприц.

— Вы даже не спросили меня, согласен ли я на инъекцию..

— Да? — Доктор Ямамото улыбнулся. — А вы собираетесь отказываться? От чего? От бодрости и здоровья? От знаний, накопленных поколениями?

Я не знал, что мне делать. Сопротивляться или нет? Фа Ло Ше не советовала, пытаясь разыгрывать из себя моего друга, ни того, ни другого. Но, может быть, она выполняла задание отца? Японец мне симпатичен. А вдруг они все в сговоре?

Я предполагал, что инъекция должна подавить мою волю и превратить в раба Фу Манчи.

Ямамото обещает железное здоровье и мудрость веков. Это, конечно, чудо, однако я готов был бы в него поверить после всего, что увидел. Но ведь волшебство, как известно, бывает и доброе, и злое. Не верю я в доброго волшебника Фу Манчи.

Видимо, лицо мое представляло собой открытую для доктора Ямамото книгу.

— Уважаемый мистер Стерлинг! — сказал он. — Во-первых, сопротивляться бесполезно, а во-вторых, бессмысленно. Сейчас вы войдете в общество Си Фан. Новый мир с необозримыми горизонтами предстанет перед вами.

Я решил все-таки посопротивляться и попытался встать. Но не смог! Они отключали меня, как робота! Доктор Ямамото расплылся в доброй улыбке косоглазого Деда Мороза.

— Не упрямьтесь, как молодой бычок, — сказал он. — Чему быть — того не миновать. Сами потом благодарить будете.

Он встал рядом со мной и артистическим жестом мастера по каратэ вонзил шприц в мое плечо.

— Конечно, инъекция — это варварский способ введения лекарств; со временем мы придумаем другие способы, а пока приходится терпеть неудобства. У меня, например, уколы вызывают тошноту.

Мне показалось, что острая игла пронзила меня насквозь. Я хотел помешать процедуре, но не смог даже просто пошевелиться.

Вскоре Ямамото освободил меня от своего инструмента и прошел в дальний угол комнаты.

— К вам сейчас должно прийти чувство облегчения, разрядки. Вот увидите. Поверьте специалисту по инъекциям. Уверяю вас, скоро вы сами удивитесь собственной интеллектуальной мощи. Любая задача станет вам по плечу, а ведь, должен вам сказать, магистр никогда не ставит перед нами совсем уж пустяковых проблем.

Японец, оживленно болтая, мыл руки.

— Вы знаете, я приготовил вам виски с содовой. Это, если не ошибаюсь, ваш любимый национальный напиток?

— Да, это так, — подтвердил я и успокоился, осознав, что сделанного не воротишь. Что было, то прошло. Но вот что ожидает меня впереди — это большой вопрос. Как скажется на мне инъекция? Фа Ло Ше обещала, что никак.

Я должен мобилизовать все свои способности. Помешает ли в этом деле укол? Сейчас мне, судя по всему, предстоит поединок не на жизнь, а на смерть. Причем не на мою личную смерть. Ставками в этой опасной игре будут жизни миллионов, а то и миллиардов людей.

Вымыв руки, доктор Ямамото стряхнул с них капли воды и стал вытирать полотенцем.

— На вас, как я вижу, малярия оказала сильное воздействие, существенно уменьшив вашу жизненную силу. Почти все на вашем месте, то есть сразу после инъекции, кричат и прыгают от радости.

— Мне тоже хочется кричать и прыгать.

— Ну так что же вы? Давайте! Предоставьте себе свободу! Делайте, что хотите! Жизнь только начинается! Радуйтесь!

Я попытался встать. На этот раз удалось.

— А-а-а! — закричал я, подняв голову вверх и раскинув руки в стороны.

Я и впрямь почувствовал громадное облегчение, не заметив в себе никаких изменений. Фа Ло Ше действительно помогла мне, как-то нейтрализовав действие укола.